“Стасункі” — гэта ні аб чым. Бо па-за межамі танных рамкамаў, бадзёрага тусняку ды бясконцага пікапу ёсць сапраўднае жыццё. Дзе “адзін плюс адзін” — часам плюс, а часам — адзінота. І ніхто ніколі не ведае, навошта гэта ўсё. І што тут рабіць. Ды й што тут зробіш? Можа, адно тэксцік.
(Шлюха)
1.
Я закрыл дверь.
«Отнеси пакет, пожалуйста», — хотел было сказать я, но в коридоре, кроме меня, уже никого не было. Лишь два ботинка стояли прямо на проходе.
А что меня, собственно, останавливает?
Элегантным движением ноги я пнул их к левой стене, где стояли все остальные, более дисциплинированные пары. Туда же я поставил пакет с продуктами, который моментально поник, позволив покинуть свои пределы банке соленых огурцов. Та покатилась в сторону кухни и замерла в произвольной точке коридора, всем своим видом показывая, что здесь ее место. Везет тебе банка, ты знаешь, где твое место.
Открыв дверцу шкафа, я закинул туда шарф и шапку.
— У тебя банка укатилась, — послышалось с той стороны дверцы.
Он уже успел переодеться и вернулся в коридор.
— Знаю, — ответил я. — Забери пакет на кухню, пожалуйста.
— Хорошо. Банку забирать?
— Да нет, оставь тут. Ей вроде комфортно.
— Окей, как скажешь.
Я повесил пальто и закрыл шкаф. Банка действительно осталась на своем месте.
Ну и ладно.
Переодевшись, я тоже пришел на кухню. Злосчастный пакет стоял на одном из стульев. В этот раз он был бодрячком: его содержимое все так же было при нем. Но меня это не порадовало.
Я подошел к столу и начал выкладывать продукты.
Тот, кто в моих обманутых надеждах должен был этим заняться, сидел на стуле, кушая сырок. Его внимание было полностью оторвано от внешнего мира яркой картинкой в телефоне. Настроение выяснять отношения по этому поводу не было, поэтому процесс дислокации продуктов питания продолжился молча.
Часть продуктов ушла в холодильник, часть — на полки. В пакете остались стиральные средства, которые нужно было занести в ванную.
— У тебя все в порядке? — прервал тишину вопрос.
— Да, — соврал я.
Моя нелюбимая игра. Мы оба знаем, что, если этот вопрос прозвучал, то что-то точно не в порядке. При этом ты уже не прав, что не озвучил проблему сразу. А теперь еще и попал в ловушку, потому что нельзя в ответ сказать, что именно не так: это будет звучать грубо.
— Точно? — второй вопрос, как продолжение игры.
— Да, — продолжение вранья.
Это было похоже на дурацкий ритуал, который подсознательно поддерживали все, с кем я был в отношениях.
— Ты можешь мне рассказать.
— Хорошо, — «сдался» я. — Мне хотелось бы, чтобы ты в следующий раз разобрал пакет, а не просто донес его до кухни.
Он посмотрел на меня, а затем на пакет в моих руках
— А, ты про это? — в его голосе прозвучала нота облегчения. — Хорошо, в следующий раз сделаю.
— Спасибо.
Достав стиральный порошок, я отнес его в ванную.
Не люблю эту игру: она уличает меня в неумении обсуждать то, что меня действительно волнует.
Меня обняли сзади и поцеловали в шею.
— Не грусти, — в его голосе была доля ребячества. — В следующий раз я понесу пакет из магазина и разгружу его. А пока я кое-что придумал. Пойдем обратно.
Меня взяли за руку и вернули на кухню, усадив на стул, который раньше занимал пакет.
— Чай будешь?
На улице было холодно, поэтому отказаться от чая мне не позволила какая-то внутренняя замерзшая часть.
Он наполнил чайник, поставил его на пластиковый постамент и нажал кнопку. Лампочка загорелась красным. В это время на столе появились чашки с чайными пакетиками и сахарница, а на соседнем стуле — приятный молодой человек, который явно был настроен на разговор.
— Мне кажется, я мало о тебе знаю, — начал он новый виток разговора.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну расскажи о себе что-нибудь, чего я не знаю. Что-то, что позволит узнать тебя лучше.
— Я когда-то подобрал кошку на улице, принес ее домой, понял, что не смогу взять за нее ответственность, и вернул ее обратно на улицу.
— Правда?
— Да.
Он посмотрел на меня, а затем улыбнулся.
— Дурак.
Мне не поверили. Ну и ладно, зато не придется обсуждать.
— А что тебя радует? — спросил он.
— В каком плане?
— Ну что делает тебя счастливым? Что приносит радость? Я знаю, ты любишь магазины одежды, глупые реалити-шоу. А что еще?
— Ну во-первых, дорогой мой, реалити-шоу не глупые! — во мне проснулся боевой дух.
— Это пример первоклассной драматургии! Такого соревновательного духа и живых травм ты нигде не увидишь. Понял?!
Я сделал круговое движение рукой, изображая стерву, как научил меня любимый сериал детства. Его это явно повеселило.
— Все-все, не кипятись, — сказал он примиряюще.
— Поздно, — ответил я.
Во мне давно задыхался от нереализованности самый талантливый мировой актер, который бы превращал обычные разговоры в произведения перформативного жанра.
А еще, иногда это позволяло уйти от странного разговора. Поэтому, отвернувшись к стене, я возвел глаза к небу и томно вздохнул.
— Как же некоторые люди слепы, — начал я свой монолог. — Они не видят искусства, предпочитая жить в темноте и осуждая тех, кто умеет пользоваться лампочкой. Они бегут в потьмах, врезаясь в деревья, но игнорируя фонарик. Они живут с закрытыми глазами, потому что все еще боятся молний!
— Пощади, — попросил он.
В это время закипел чайник. Одновременно на столе завибрировал мой телефон.
— Да, мам, — я поднял трубку. — Да, могу говорить.
Он принес чайник к столу и налил кипяток в обе кружки.
— Да, мам, я один.
Наши взгляды встретились. Он улыбнулся и подмигнул мне. Я слабо улыбнулся в ответ, как будто немного извиняясь.
— Сейчас, погоди, — сказал я в трубку.
Убрав трубку от лица, я потянулся через стол, чмокнул его, а затем встал и вышел из кухни.
Огурцы все еще лежали в коридоре.
Я прошел мимо и закрыл за собой дверь спальни.
2.
Я закрыл ноутбук.
На сегодня работы хватит.
Окинул взглядом комнату. Ее главный объект — кровать — была оккупирована. На ней лежали куча каких-то блокнотов, часы, пара носков, пауэрбанк, телефон и, собственно, владелец всей этой кучи вещей с ноутбуком. Кажется, для меня там места не было. Однако упорства мне было не занимать, поэтому с грацией моржа я умудрился втиснуться к Саше под бок.
— Как работа? — спросил он.
— А как твоя? — язвительно уточнил я.
— Не дави на больное.
— Ты тоже.
Я показал ему язык, а затем уткнулся в подушку.
У Саши было тяжело с работой, по понятным причинам. Давить на него я не собирался, но ситуация начинала меня напрягать. Мы обсуждали ее пару раз, и даже строили планы о том, как найти новое место, но не всем планам суждено исполниться.
Кислород закончился, и я опять поднял голову.
— Ну что ты? — новый вопрос для меня.
— Я не знаю, — честный ответ. — Устал.
На мою спину легла рука и начала мягко ходить по ней из стороны в сторону.
— Бывает, — согласились со мной
Я задумался о вопросе, что мне задали вчера: «Что меня радует?»
Судя по внутренним ощущениям сейчас — возможность не думать о том, что тебя радует. Не рефлексировать хотя бы по этому поводу.
Он что-то набрал на клавиатуре.
Ладно, вру. Мне хотелось это обсудить.
— Ты занят?
— Не особо.
— Можем поговорить?
— Уже страшно.
Прозвучало и правда как-то слишком серьезно.
— Да нет, я просто хотел обсудить твой вчерашний вопрос.
— Какой?
— Про счастье. Про то, что делает меня счастливым.
— О, рассказывай, — он отложил ноутбук.
Я не знал, что рассказывать, поэтому решил пойти от противного. Чтобы понять, что тебя делает счастливым, надо вспомнить моменты, когда тебе было плохо, и что вывело тебя из этих моментов.
Я начал вспоминать свой год и ощутил острую тоску. Пауза затянулась, но он терпеливо ждал, немного отвлекаясь на ноутбук, который лежал рядом.
Однако метод сработал, и я вспомнил. Чуть отодвинувшись на край кровати, я приподнялся и посмотрел. Он снова отложил компьютер.
— Слушай, есть одна штука. Мне немного странно об этом говорить, — мои руки инстинктивно потянулись к голове, начали теребить волосы. — У меня такое ощущение, что дальнейший рассказ будет звучать немного по-дурацки.
Он ничего не отвечал, просто слушал. Это было в его стиле.
Во мне появилось желание замолчать и больше ничего не рассказывать. Но это было бы слишком просто.
Я продолжил.
— Это связано с теми, кто у меня был до тебя. Ты уверен, что хочешь об этом слушать?
«Скажи нет, пожалуйста».
— Да, для меня в этом нет проблемы.
Руки спустились на уровень глаз, протерли их и скрестились над переносицей. Шумно выдохнув, я убрал их к подбородку и продолжил.
— Когда я сюда приехал, — мой взгляд уткнулся в подушку, — здесь почти никого не было. Никого значимого. И я не хотел сюда ехать, мне так «велела» работа.
Руки оторвались от подбородка, изобразили в воздухе кавычки и вернулись в прежнее положение.
— Я не хотел уезжать. У меня были отношения с человеком, которого я любил. И когда я уезжал, то много плакал. Мы не расстались, но я понимал, что рано или поздно это произойдет. Он не собирался уезжать. Он даже сейчас не уехал.
Я посмотрел на другую сторону кровати и понял, что сказал.
— Извини.
— Все нормально, — соврали мне. — Продолжай.
— Ладно, — я вздохнул и снова отвел глаза. — Мы расстались через две недели. Просто как-то вместе решили, что будет лучше именно так.
Как же это глупо. Зачем я это говорю?
— Ты точно хочешь, чтобы я продолжил?
Зашуршало одеяло, и меня обняли.
— Да, все в порядке, продолжай.
Когда он был так близко, я не мог продолжить. Но и попросить отодвинуться я тоже не мог. Поэтому молчал.
Через минуту меня поняли, отпустили, и вернули все в положение минимальной необходимой удаленности друг от друга.
— Я остался здесь один и решил не оставаться одному, — история потекла из меня дальше. — Я открыл приложения для знакомств и долистал их до конца. Буквально. Мне писали о том, что пары в заданном радиусе и заданном возрасте закончились.
Рука затекла. Я поднялся и сел на край кровати, cвесив одну ногу.
— Сначала это были просто переписки. Они чаще всего заканчивались на этапе обмена фотографиями. Голыми. Потом люди исчезали, — в голове всплыли пару образов таких людей. — И чаще всего — слава богу, что исчезали.
Он усмехнулся мне в ответ.
— Да. В Тиндере много странных людей.
— Как и везде. Но были иногда интересные. И вот с одним я встретился. Его звали Фархад.
— Татарин?
— Иранец.
— Тянет тебя на санкционку, конечно.
Стало смешно и одновременно с этим чуть проще. Я вспомнил весь свой список и продолжил.
1. Фархад
Журналист, который писал о своей стране и тоже не мог в нее вернуться. Напоминал мне о доме.
Я обижал его тем, что рано уезжал и не хотел вступать в отношения. Он обидел меня тем, что нашел другого парня.
Больше я его не видел.
2. Давид
Искренне и всем сердцем ненавидел свою страну и хотел уехать. Я пытался отговорить его, не знаю зачем.
Был художником, но картины рисовал весьма посредственные. Слишком простые, что ли.
В конце нашего общения его обманул мошенник, украл весомую сумму денег. Он разозлился, одолжил деньги у матери и уехал в Барселону.
Больше я его не видел.
3. Антон
Умный парень из очень маленькой деревни.
Помог пережить сложные моменты: просто тем, что был рядом.
Очень много курил. Очень плохо одевался.
Я обидел его тем, что не хотел сильно сближаться.
Больше его не видел, хотя пытался.
4. Никита
Бизнесмен, без единого волоса на теле, не считая головы.
Когда-то нанял специально обученного человека, чтобы он сидел за него в приложениях для знакомств и нашел ему идеального парня. Позже платил этой идеальной второй половине ежемесячный оклад, чтобы можно было верить в любовь.
Верить в нее не мешала даже новая девушка оплаченного парня.
Больше его не видел, и слава богу.
5. Дали
Кудрявый юный армянин с татуировкой слона Дали. Уехал на следующий день.
Первый партнер, чьего имени я не помню.
Больше его не видел.
7. Чехи
Два очень взрослых господина, которые занимались недвижимостью в Чехии. Показывали мне свои дорогие сувениры из разных городов и рассказывали о Боге.
Благо не очень долго.
Больше их не видел.
8. Доктор и певец
Приятная пара. Один — психолог, второй — преподаватель вокала.
Вместе 12 лет.
В конце их отпуска второй потерял дорогие часы, а первый ругался на него, будто расстроенный родитель на ребенка.
Больше их не видел.
9. Волейболист и кассир
Странные люди из моего родного города.
Не хотел бы их больше видеть.
Переспал с ними лишь для того, чтобы закрыть внутреннее достижение на секс с тремя парами за 24 часа. И потому что любил волейбол.
Больше их не видел.
10. Наивный скинхед
Молодой местный парень, пианист, который был подстрижен под ноль.
Больше его не видел.
11. Турок
Отец двоих детей.
Человек, который украл деньги у Давида. Но узнал я об этом позже.
Предложил переспать рядом с его четырехмесячным ребёнком, разыгрывая, что мы семейная пара.
Уехал в Будапешт.
Больше его не видел.
12. Саша
— Все? — спросил Саша.
Я задумался.
— Честно? — я поднял глаза чуть выше уровня его лба. — Не помню.
— И это за сколько? — спросил Саша.
— Месяц-полтора, — попробовал подсчитать я, — на это ушел весь июль двадцать второго точно.
Мне нравились глупые и пафосные реплики. Они делали обычную жизнь еще более дурацкой.
Мне ничего не ответили.
Стоило промолчать, кажется.
На столе завибрировал телефон. Я подошел к нему, посмотрел имя абонента и ответил. В трубке раздался голос хозяйки квартиры.
— Она завтра заедет за деньгами, — сказал я, положив трубку.
— Хорошо, я уйду.
Саша встал с кровати и прошел мимо меня, направляясь к тумбочке.
— Во сколько она придет, сказала? — передали мне вопрос и деньги за квартиру.
— Нет. Где-то вечером.
— Хорошо, значит уйду с шести.
Я посмотрел на него
— Спасибо.
Он улыбнулся, но как-то устало.
— Нет проблем.
Я улыбнулся в ответ. Тоже как-то странно. Он вернулся на кровать.
— И это правда делало тебя счастливым? — спросил он.
— Да, — сказал я, сев за стол.
Вот вру же. Не делало меня это счастливым, ни на йоту. Мои руки начали переставлять вещи на столе.
— Нет, — признал я очевидное. — Это позволило мне выбраться из плохого периода с минимальной травмой. Ну и при сексе выделяется дофамин. Тогда мне это помогло, но счастливым — не сделало. И больше я такой опыт повторять не хочу.
— И зачем ты тогда мне все это рассказал?
Резонный вопрос.
Все предметы оказались на своих местах. Но рукам этого показалось мало. Они по инерции открыли крышку ноутбука.
— Не знаю.
Пауза
Руки ввели пароль от компьютера.
— Понятно, — сказал он, поднялся с кровати и пошел куда-то в сторону двери.
— Ты куда? — меня это испугало.
— В туалет.
— Хорошо.
Он вышел из комнаты.
Я притянул ладони к лицу, тяжело выдохнул и сквозь пальцы посмотрел на экран компьютера. Ничего нового там не появилось.
Я закрыл ноутбук.
3.
Я закрыл рот.
Спорить с хозяйкой было бесполезно, проще ее просто выслушать.
— И вот здесь почисти! — ткнула она в какое-то место у дивана, где, вероятно, разглядела грязь. — Пыль нужно протирать раз в две недели, понимаешь? Чтобы ей не дышать. И ни в коем случае не кури в помещении. Ты же не куришь?
— Нет, — все же ответил я.
— И правильно. Не кури! Растений может тебе надо, дышать нечем, — она подошла к окну и открыла его. — Я принесу в следующий раз. Будешь поливать.
— Хорошо.
— Девушка есть?
— Нет.
— Должна уже быть.
— Была.
Она осеклась.
— Ладно, сынок. Только ничего не порти.
— Хорошо, — сказал я, сдерживая смешок.
Хозяйка прошла в коридор и начала надевать свои прекрасные зеленые замшевые полуботинки. Хвала небесам, что этот момент нашего разговора настал.
— У тебя есть ложечка?
— Нет.
— Как нет? Как ты живешь без нее? Небось вся обувь испорченная. Дай посмотрю.
В одном левом ботинке, она распахнула нижние дверцы шкафа.
Я осознал, что там стояло слишком много пар для одного парня, поэтому немного напрягся. Убирать зубные щетки я привык, а вот про обувь даже не думал. Да и какова была вероятность, что она туда заглянет?!
Ладно, стоит признать, что не такая уж и маленькая.
— А это что? — спросила она.
— Вы о чем? — ответил я.
Она запустила руку в шкаф и достала банку огурцов. Я внутренне выдохнул.
— Это огурцы, — сказал я первое и самое очевидное, что пришло в голову.
— А почему они здесь? — прозвучал вполне резонный вопрос.
Мой мыслительный процесс не смог выдать ничего толкового, поэтому...
— Маринуются. Там просто теплее всего. В интернете прочитал, что надо на дно шкафа ставить, — потекла из меня история. — Все остальные шкафы заняты, вот сюда и поставил.
— Правда, что ли?
«Нет конечно».
— Да. Очень вкусные получатся. Мама моя делала, — я выхватил у хозяйки банку. — Вы приходите, я в следующий раз вас обязательно угощу
— Только ничего мне рассолом не заляпай.
— Не волнуйтесь, я умею открывать банки! — я добавил в голос как можно больше энтузиазма.
Она посмотрела на меня с недоверием. Я сделал максимально серьезное лицо. Это ее убедило, и она принялась за правый ботинок.
— Зайду в начале следующего месяца.
— Хорошо.
Она еще раз окинула квартиру взглядом, проверяя, ничего ли я не сломал. Затем посмотрела на меня, скорее всего, мысленно перекрестила, и прошла к выходу.
— До свидания.
— До свидания.
Она вышла из квартиры (наконец-то!), и, выдохнув, я закрыл дверь.
Сейчас нужно было выждать десять минут, чтобы убедиться, что она не вернется. Затем набрать Саше, чтобы он возвращался.
Я сел на пол, вернул банку огурцов на место и, поставив таймер, с головой ушел в телефон.
Через минут пятнадцать послышался звук ключа, который пытался попасть в замок. Мне было крайне лень вставать, поэтому я остался на своем месте.
— Привет, — кивнул Саша.
Он снял ботинки и поставил их в центре. В его мире, скорее всего, где-то у стены.
— Что-то случилось? — спросил он. — Почему ты сидишь в коридоре?
— Тут удобно, — беззаботно ответил я.
Он снял куртку, закинул ее в шкаф и сел напротив меня.
— Не очень, — поделился он ощущениями.
— У тебя просто спина недостаточно круглая, — продолжил я нести чушь.
Саша посмотрел на меня. Я улыбнулся и, нащупав банку с огурцами, попытался пнуть ее в его сторону. Но банка предпочла свой путь и покатилась в сторону кухни.
— Может там ей и место, — предположил он.
— Может.
Он кивнул.
Я кивнул в ответ.
Он кивнул еще раз.
Я еще раз посмотрел на ботинки в центре коридора.
— Слушай, ты точно нормально с тем, что я тебе вчера рассказал?
— С большего да.
— Точно?
— Да.
Скорее всего, он врет. Но я не хочу вытягивать из него правду. Расскажет, когда сможет.
— Я, просто, знаешь, что подумал? — решил я поделиться.
— Что?
— Что если бы я был девушкой, то меня называли бы шлюхой за ту историю.
— Про секс?
— Да.
— Не волнуйся, если бы тебя кто-то хотел обозвать, он бы не смотрел на твой пол.
— Наверное, — согласился я. — Но когда я это рассказывал незнакомым людям, заменяя парней на девушек, то мне прям завидовали.
— Было бы в чем.
В чем-то он прав.
Я устало выдохнул и посмотрел в сторону спальни. Хотелось чуть-чуть посидеть в тишине.
— У тебя все в порядке?
— Да, — ответил я.
Нелюбимая игра.
Я быстро провел взгляд через него, пытаясь рассмотреть часть коридора у двери, и снова наткнулся на его обувь.
— Могу я попросить тебя не оставлять ботинки среди коридора? — все же решился сказать я.
Он тоже перевел взгляд на них.
— Да.
— Хорошо, спасибо.
Я перенес вес на шкаф позади себя.
— Может что-то еще? — спросил он.
— Да... — начал я.
Я хотел сказать о том, что мы не очень подходим друг другу.
Еще я хотел сказать, что я не пережил предыдущее расставание. Я бы даже поделился тем, что я очень сильно устал и хочу домой. А еще я понимал, что я не хочу оставаться один.
Поэтому я закрыл рот.
Кірыл Міхайловіч. Пісьменнік, рэжысёр, аўтар праекта “3 акт”. Займаецца стварэннем аўдыяспектакляў і чытак па класічнай і сучаснай драматургіі. Ставіў спектаклі і чыткі ў Мінску, Маскве і Тбілісі. Піша драматургію, прозу і код для iOS прыкладанняў. Нарадзіўся ў Сімферопалі, рос у Мінску, зараз жыве ў Тбілісі.